Монета посвящена двухтысячелетию мыслителя Горация. Номинал - 500 лир, серебро 835-й пробы, 32 мм, 15 грамм, 1993 год.

 

 

 

 

 

 

Квинт Гораций Флакк. Оды.

Книга четвертая

В.Дуров. Жизнь и творчество Горация
 

... Вскоре  Август  обратился  к  Горацию  с  новым   поручением   написать
стихотворения, прославляющие воинскую доблесть его пасынков Тиберия и Друза.
Так,  в  13  году  появилась  4-я  книга  од,  в  которую  вошло  пятнадцать
стихотворений, написанных в дифирамбической  манере  древнегреческого  поэта
Пиндара.
 

Ода 4. К Риму.

Ода 14. К Августу.

 

Орлу царем быть птиц поручил Отец;
Царю богов он молниеносцем был;
При похищеньи Ганимеда
Верность его испытал Юпитер.
                 
Птенца когда-то пылкость - отцовский дар -
Его толкнула вон из гнезд? лететь,
Труда незнавшим; ветер вешний
Робкого новым движеньям в небе
                 
Учил, согнавши тучи. Затем его
10 К земле, к овчарням пылкий порыв увлек;
А ныне жажда пищи, брани
Гонит его на борьбу с драконом.

В лугу отрадном, тешась травой, коза
Вдруг видит львенка (в пору, как прогнан он
От груди матери) и чует -
Сгубят ее молодые зубы...
                 
Такой же страх винд_е_ликам Друз внушил,
Когда в Ретийских Альпах он вел войну.
Откуда взяли те обычай
Всюду, как встарь амазонки, острый
                 
Носить топорик в правой руке, - искать
Я бросил: право, все не дано нам знать.
Орды, победные доселе,
Все перед юношей мудрым пали,
                 
Поняв, какая сила талант и ум,
Когда воспитан в доме, что люб богам,
И что отеческой заботой
Август для юных Неронов сделал.
                 
Рождают храбрых храбрые; лишь отцов
Наследье - доблесть коней младых, быков;
Орлы жестокие не могут
Мирных на свет произвесть голубок.
                 
Расти ученье силы врожденный дар,
Уход разумный доблесть в груди крепит;
Когда же нравственность слабеет,
Все благородное грех позорит.
                 
Обязан чем ты роду Неронов, Рим,
Тому свидетель берег Метавра, там
Разбит был Газдрубал в тот чудный
День, что рассеявши мрак, впервые
                 
Победы сладкой Лацию радость дал,
С тех пор как, словно пламя в сухом бору,
Иль Евр над морем Сицилийским,
Мчался верхом Ганнибал чрез грады.
                 
В счастливых войнах римский народ тогда
Расти уж стал, и в храмах, безбожно так
Рукой пунийца разоренных,
Вновь водворились благие боги.
                 
Коварный молвил враг Ганнибал тогда:
"Волков добыча хищных - олени мы
Идем на тех, кого избегнуть
Было бы высшим триумфом нашим.
                 
Народ сей после Трои сожженья смог,
В волнах этрусских долго блуждав, донесть
Отважно до брегов авзонских
Отчих богов и детей, и старцев.
                 
Как дуб секирой срезан, сильней растет
В густых дубравах Алгида, так и он
Средь тяжких битв и поражений
Дух укрепляет самим железом.
                 
Росла не пуще Гидра, когда Геракл,
Томясь бесчестьем, головы ей рубил;
Не знали Фивы Эхиона
Чудищ грозней, иль народ Колхиды.
                 
Утопишь глубже - выникнет краше он;
Поборешь - свергнет вдруг победителя
С великой славой и вступает
В битвы, что после восхвалят жены.
                 
Гонцов мне гордых слать в Карфаген уже
70 Нельзя отныне: пали надежды все
С тех пор, как Газдрубал сражен был, -
Имени нашего счастья пало.
                 
Все могут сделать Клавдия войск полки:
Их жизнь Юпитер сам, благосклонный к ним,
Хранит; их мудрые расчеты
В брани опаснейший миг спасают".
                 
Пер. Н. С. Гинцбурга
 

 

 

Ода 14. К Августу.

 

Каким путем бы римский сенат, народ

Увековечить подвиги мог твои,

О Август, честь воздать заслугам,

Выбив на камне, вписав их в фасты?

 

Во всей вселенной, солнце какой бы край

Ни озаряло, ты - величайший вождь!

Винделики, кому латинян

Чужды законы, еще недавно

                 
Твою узнали мощь на войне: народ

Генавнов дикий бревнов проворных Друз

Прогнал, двойное пораженье

Им нанеся и низвергнув башни,

                 
Что враг в Альпийских грозных горах возвел.

А вскоре старший в доме Неронов дал

Жестокий бой свирепым ретам,

Волей богов обратил их в бегство.

                 
В пылу сраженья стоило зреть его,

Как он без счета груди врагов дробил,

Что обрекли себя на гибель.

Словно бурливые воды ветер

                 
Волнует южный, в пору, когда Плеяд

Созвездье тучи режет, полки врагов

Без устали теснил Тиберий,

В самую сечу с конем врываясь.

                 
Как Ауфид бурный - туроподобный - вдруг

Чрез царство Давна волны свирепо мчит,

Полям и нивам апулийца

В гневе грозя наводненьем страшным,

                 
Громил так Клавдий, ринувшись в смертный бой.

Одетых в латы варваров без потерь;

Кося и задних и передних,

Трупами землю устлал победно.

                 
Ты войско, мудрость, милость богов ему

Сумел доставить. С той ведь поры, как порт

Тебе с мольбой Александрия

Вместе с дворцом, уж пустым, открыла,

                 
Спустя пятнадцать лет тебе вновь дала

Фортуны милость добрый исход войны,

К деяньям, прежде совершенным.

Лавры прибавив и блеск желанный.

                 
Узды не знавший прежде кантабр и перс,

Кочевник скиф и индус - дивятся все

Тебе, Италии и Рима

Здесь на земле, покровитель мощный!

                 
Дивится Нил, что место рожденья вод

Таит, и Истр, и быстро текущий Тигр,

И Океан, чудовищ полный,

Ревом глушащий британцев дальних.


Тебе покорны: галлы, которым чужд

Пред смертью трепет; дикой земли сыны -

Испанцы; и тебя сигамбры

Чтят, кровожадные, сдав оружье.

                 
 Пер. Н. С. Гинцбурга